В корпоративной коллекции ОАО «Белгазпромбанк» наряду с живописными произведениями Фердинанда Рущица представлен эскиз декорации «Зал Киркора» к романтической драме Юлиуша Словацкого «Балладина», постановка которой была осуществлена Польским театром Варшавы в 1914 году.
В конце 1910-х – начале 1930-х годов Фердинанд Рущиц много работал в области монументально-декорационного искусства, внеся значительный вклад в развитие жанра сценической декорации. Интерес художника к театральным постановкам, сценографии во многом был обусловлен общим национальным подъёмом, который в это время происходит в Польше, Литве, Беларуси, затрагивая практически все сферы жизни, и сопровождаясь масштабной популяризацией национальной культуры.
Фердинанд Рущиц активно сотрудничал с Польскими театрами в Вильно и Варшаве, Польским обществом поддержки польской сцены, репертуар которых включал, в первую очередь, произведения национальных авторов. Художник создал декорации к целому ряду спектаклей по сочинениям величайших поэтов и драматургов Польши эпохи романтизма: Адама Мицкевича, Юлиуша Словацкого, Зы́гмунта Красиньского; в их числе – и к «Балладине», которая была написана Словацким в Женеве в 1834 году, а опубликована в Париже в 1839.
Юлиуш Словацкий называл это своё произведение «старинной балладой, которая словно рассказана народным сказителем». Время действия произведения – период становления польского государства. Среди его персонажей – нимфа-королева озера Гопла со свитой фантастических существ, легендарный король Попель III, незаконно лишённый власти тираном, благородный князь Киркор, стремящийся вернуть корону Попелю, бедная вдова и две её красавицы-дочери – добрая Алина и злая Балладина, обе влюблённые в Киркора. Как во многих романтических драмах финал «Балладины» фатален и трагичен: Киркор гибнет на поле брани, а жестокая Балладина, повинная во многих преступлениях, среди которых и убийство сестры из ревности к Киркору, умирает от удара молнии – кары, посланной высшими небесными силами. Словацкий не стремился к какой-либо исторической достоверности повествования, за что позднее это произведение было названо «поэмой тысячи анахронизмов»; однако оно интересно своим удивительным, иногда алогичным сочетанием событий вполне возможных и абсолютно фантастических, словно действительно порождённых отголосками древних легенд и преданий, впрочем, как это и задумывал автор.
Работая над эскизами к сценографии драмы, Фердинанд Рущиц, в свою очередь, стремился к максимальному отображению сущности, особой образности сочинения Словацкого, к воссозданию в декорациях к спектаклю атмосферы «седой эпохи» того фантастического прошлого, где разворачивается сюжет произведения.
Это хорошо заметно в эскизе «Зал Киркора», который художник решает как величественный и немного суровый интерьер главного зала древнего замка. Отдельные элементы его убранства перекликаются с большими европейскими художественными стилями. Полукруглые, чуть заострённые завершения трёх, расположенных рядом, окон, шпалеры, едва намеченные на левой стене галереи зала, массивная резная каменная чаша на ступенчатом постаменте на переднем плане – с романикой и готикой. Обходная галерея, большими арочными пролётами открывающаяся в зал – с Ренессансом. Вычурная резьба арок, ограждений, легкий намёк на орнаментальные росписи потолка, спиралевидные, словно «ввинчивающиеся» в пространство, формы стволов колонн галереи – с барокко. Здесь хотелось бы вспомнить, что в 1898 году Фердинанд Рущиц совершил путешествие по странам Западной Европы, во время которого имел прекрасную возможность изучить выдающиеся памятники архитектуры Германии, Австрии, Франции, Италии. Однако общий образ зала Киркора создаёт впечатление места исключительно фантастичного, не принадлежащего какой-то конкретной исторической эпохе, даже во многом анахроничного – как и содержание драмы Словацкого. При помощи изображений-аллегорий, введённых в убранство зала – обоюдоострых мечей и голов быков – Рущиц рассказывает о благородстве характера князя Киркора, храброго воина, защитника справедливости; клинки мечей, направленные сверху вниз, могут являться также намёком на неизбежность небесной наказания для злодеев.
Отдельного внимания заслуживает тщательно выверенное, гармонично-завершённое композиционное решение эскиза декорации, и его изысканная колористическая гамма, построенная на сочетании золотисто-коричневых тонов, звучание которых художник то усиливает введением аккорда ярко-красного и малахитово-зелёного цветов, то приглушает, используя белила. Благодаря высоким художественным качествам эскиз декорации является вполне самостоятельным художественным произведением.