Museum guide Nikita Monich: 'The 'Art-Belarus' Gallery is a memory box of Belarusian nation'26.06.2017


 
Вот уже два месяца на Козлова, 3 работает и радует посетителей галерея «Арт-Беларусь». Открывать ее «активную» культурную программу было доверено востоковеду и сотруднику Национального художественного музея Никите Моничу. Не так давно завершился цикл его авторских экскурсий, посвященный художникам Парижской школы – уроженцам Беларуси. Об итогах проведения встреч, идее «шкатулки воспоминаний» и драматургии в работе экскурсовода Никита рассказал в интервью нашему сайту.

– Никита, для проекта «Арт-Беларусь» ты стал практически «родным человеком». Как же состоялось твое вхождение в эту «семью»?
– Инициатор этого проекта Белгазпромбанк представляет собой прогрессивное финансовое учреждение, у которого есть цели, как я считаю, благородные, и которое обладает ресурсами для того, чтобы эти цели реализовать. В частности, самый главный ресурс – это собранная банком коллекция, а точнее, воля и возможности эту коллекцию собрать. Далее необходимо было место, в котором ее презентовать, а также люди, которые этим будут заниматься. Таковых в Минске, занимающихся культурой, искусством и выставочной деятельностью,  не так много; они формируют некоторого рода community, которое «кочует» из одного проекта в другой. К примеру, Александр Зименко до того, как стать куратором коллекции банка, был сотрудником Национального художественного музея и руководителем белорусского ICOM, куда он позвал меня работать в качестве секретаря. Таким образом, с людьми, занимающимися коллекцией банка, я был всегда связан. К слову, галерея «Арт-Беларусь» не первый проект Белгазпромбанка в сфере искусства.

– Кстати, наше с тобой знакомство и состоялось на одном из его проектов, а именно на Осеннем салоне!
– Именно! На первом салоне 2015 года я проводил экскурсии. На втором же мне было уже доверено составлять его образовательную программу совместно с моей коллегой Еленой Наборовской, которую я, кстати, «сосватал» галерее «Арт-Беларусь», что по итогам и завершилось «алхимическим браком», ибо Елена стала сотрудником этого проекта. Когда его запустили, как говорится, все и всё было в сборе: были связи, была традиция и естественным образом это перетекло в экскурсии.

– Об экскурсиях Никиты Монича отлично знают в Минске. Поделись секретом, как ты привлекаешь посетителей?
– Мои экскурсии зачастую не подразумевают высокого уровня искусствоведческого анализа, классических для нашей науки подходов. Я не искусствовед, и душа моя скорее лежит к театру. В рамках выбранного мною подхода, экскурсия – это, в первую очередь, «не что, а как». В процессе подготовки к ней возникает логичный вопрос: «Как ее оформить, структурировать и организовать?» Мягко говоря, это «жесть»! Экскурсоводы привыкли к тому, что им предоставляют хронологию, разделение по авторам, жанрам, стилям. В случае же с «Арт-Беларусью» существовала концепция сложно структурированного белого куба с разбросанными по нему цветовыми пятнами-картинами, которые вступают в смысловые и визуальные взаимодействия, часто удачные, но порою не всем понятные. Я поставил перед собой цель: выстроить все воедино, чтобы в этом была некоторая драматургия, или хотя бы псевдодраматургия.

– Долго разрабатывал концепцию проведения экскурсии?
– О ней я думал две недели. Несколько раз  посещал экспозицию, смотрел на нее и уходил в подавленном состоянии. Идеи роились и перестраивались, и даже в день первой экскурсии я до сих пор не знал, как презентовать экспозицию. Пришел за полтора часа и понял: сейчас или никогда. За 15 минут до начала меня осенило. На ум пришли две идеи: «реставрации» и «шкатулки воспоминаний» (memory box (англ.) – Примечание ред.). Я спросил совета у Елены, на что получил ответ: «Шкатулка сработает лучше». Один вопрос был решен, дальше появился другой: чем же эту «шкатулку» заполнить. Я решил трактовать каждое произведение через какой-то артефакт, с которым обычно связывают воспоминания: фотография, открытка, магнитик, билеты в театр, афиша, вырезки из газет… Таким образом происходит полет фантазии: ты начинаешь создавать непрямые и поэтические связи между объектами. В этом и заключается прелесть работы экскурсовода: ты фактически определяешь, что увидят люди. Кто-то, конечно, будет смотреть самостоятельно. Кто-то увидит больше, кто-то меньше, но ты как проводник организуешь этот процесс и структурируешь его, предлагая какую-то трактовку, а это большая власть.

– Но это и субъективное видение…
– И определенное «мошенничество»! Ты предлагаешь очень условную трактовку, но в этом присутствует и благородная цель: своим рассказом ты пытаешься обосновать важный момент, что искусство не существует вне себя и вне тебя. Именно твое взаимодействие с ним рождает то состояние, которое и обогащает тебя. И через данные субъективные трактовки я пытаюсь расширить точку зрения зрителя. Эти вещи были трактованы мною  так, но есть, несомненно, и другой взгляд. Однако у зрителя может возникнуть вопрос: «А зачем мне приходить и что-то с этим делать?» И тут идея памяти и артефактов  помогает понять что-то про себя самого, а также очень многое узнать о целой эпохе. Это и есть искусство. Галерея «Арт-Беларусь» – это «шкатулка памяти» нашей нации.

– А может, и у самих посетителей зарождались идеи о том, какой артефакт из «шкатулки воспоминаний» представляет тот или иной объект искусства?
– Конечно! К примеру, мне подсказали, что картина Стеллецкого «Ночь святого Иоанна» – это обертка от шоколадки. По-моему, это гениально! Также интересно интерпретировали автолитографию Шагала в черном и желтом тонах на японской бумаге. В 20–30-е годы художники-авангардисты делали мини-работы и наклеивали их на спичечные коробки. Их собирали практически как марки. Таким образом, картина Шагала стала «спичечным коробком». Через такие, казалось бы, мелочи и делаются прекрасные отсылки к истории. Экскурсии становятся фантазиями, в которые вплетаются блоки информации, которые, я надеюсь, в конечном итоге приводят к большей интенсивности запоминания. А даже если и нет, для многих это создает позитивный эмоциональный опыт, и это главное, чтобы человек пришел еще раз. Понял, что для этого позитивного опыта ему уже не нужен проводник. Нужно просто прийти в место, где находится искусство. Ведь чем больше раз вы пришли посмотреть на искусство, тем больше вы от него получили. Желательно первый раз прийти с экскурсией, второй – самостоятельно, и не раньше, чем на третий, вести еще кого-то.

Дмитрий Стеллецкий «Ночь святого Иоанна». Из корпоративной коллекции Белгазпромбанка

– Опиши, пожалуйста, посетителей твоих лекций.
– Большая часть людей, приходивших на мои лекции в галерею «Арт-Беларусь» – это те, кто  постоянно посещает мои экскурсии и принадлежит к «культурной тусовке», которая составляет те волшебные 3%, которые мы должны превратить в 4%. Часть из посетителей лекции – это знакомые мне лично или хотя бы визуально люди. Еще часть – те, которые попали на лекцию случайно, придя в галерею. Кто-то приходит «по сарафанному радио». Это, скорее, с точки зрения того, как люди узнали об экскурсиях. А что касается «типажа» посетителей, крайне сложно их охарактеризовать. Все очень разные. Приходит много женщин, ибо «иньская» у нас культура в Беларуси, как среди создателей, так и среди потребителей.

– Всегда ли было легко выстраивать диалог?
– Не всегда. Помню, я с легкой опаской начинал рассказывать про утилизацию икон, когда говорил о Стеллецком, ибо видел очень разные реакции. Про «шкатулку воспоминаний» мне позволяют говорить при Заборове, но когда перехожу на Сорина, говорю что-то про вырезки из газет и аристократию… и появляются первые реакции а-ля «что он там несет, что там вообще происходит!». Есть часть людей, которая изначально скептически относится к экскурсии, но постепенно проникается и аплодирует уже по ее завершении, а также задает дополнительные вопросы, но есть и те, кто уходят, кому неприемлем данный формат.

– Помнится на одной из экскурсий ты сказал, что каждый раз при посещении той или иной выставки нужно выбирать картину, которая тебе больше всего близка, ту, которая заставляет испытывать отторжение и, наконец, ту, при виде которой начинаешь задумываться. Были ли такие картины в галерее?
– Автор, который больше всего заставил меня думать, это Кикоин. Я так и не придумал, чем он может быть в «шкатулке». Именно с ним у меня произошло самое большое «развитие отношений». Изначально он катастрофически не нравился мне, я его практически презирал. Уже не Коровин, еще не Сутин, застрявший посередине между этими двумя авторами. Он мне казался совсем пустым. Но я решил разобраться. Оказалось, что он не пустой. Есть в нем что-то отталкивающее, момент гниения. Потом я понял, что это доставляет «кайф» и, несмотря на всю «упадочность», это здорово. Также мне запомнился Царфин, который стал для меня открытием этой выставки.

– Кстати, Царфин стал «фаворитом» в постах в соцсетях.
– Логично. Царфин очень выигрышно смотрится на фото. Он яркий – этот эффект прекрасно передается на снимках. К слову, Сутин – это художник, требующий присутствия. Сказать: «Ох, мне так понравился Шагал», – это как признаться, что ты немножечко отстал от времени. Все давно уже любят Шагала и об этом сказали. О реалистах говорить как об открытии сложно. А Бакст был в центре внимания в прошлом году.

– Наверняка, после серии первых экскурсий ты ощущаешь некоторую эволюцию?
– Моя эволюция – это движение от страха к спокойствию и от спокойствия к любви. Вначале ты боишься, ты не можешь предугадать, что будет дальше, не до конца, возможно, владеешь  материалом. Потом проходишь через этапы становления и очищения. Каждая экскурсия позволяет находить новые идеи. На третий и четвертый раз приходит уже спокойствие. С самого начала ты уже знаешь, что будешь делать. Есть и этап подусталости, но с Белгазпромбанком я не успел устать. Но с ним или без вместе со спокойствием приходит любовь к тому, что ты рассказываешь и как ты это делаешь, а самое главное, любовь к тем объектам, о которых ты ведешь беседу, и к тем, кто тебя слушает. Возвращаясь к драматургии: эта эволюция похожа на жизнь и развитие спектакля. Питер Брук в свое время правильно говорил, что не считает полноценным спектаклем премьеру. Премьера – это необходимое зло, и желательно проводить её без зрителей, а приглашать их лишь на второй спектакль. Обычно первый спектакль проходит на эмоциях более или менее хорошо, второй – уже сложнее, а порою и провально. Четвертый и пятый спектакли проходят уже спокойно, но есть опасность его «заездить». Я переношу свой актерский опыт на экскурсионные просторы. Я знаю, что на каждой экскурсии я должен «загораться» и вести общение с публикой в виде некой истории. В этот раз это была история про «шкатулку воспоминаний». А мое «кочевье» продолжается!..

Текст: Екатерина КОНОПЛЕВА

Фото: Ольга КАПИТОНОВА