«Обнаженная» Григория Ефимовича Глюкмана из корпоративной коллекции ОАО «Белгазпромбанк» была написана в Париже, где художник жил с 1924 года. Картина отражает одну из главных разрабатываемых мастером тем – обольстительной женской наготы классического образца. В этом заключён своеобразный парадокс художника-эмигранта, оказавшегося в эпицентре авангардных открытий и оставшегося чуждым радикальным пластическим новациям и потрясению основ академического искусства. И хотя большинство мастеров Парижской школы никогда не порывали с фигуративностью и жизнеподобием, Глюкман в её контексте выглядит исключительно классично и консервативно.
Кажется, художник принадлежит двум эпохам. Живя в ХХ веке, он вдохновляется идеальными образами Высокого Возрождения, прокламирует своё стремление к сохранению традиций старых мастеров, изучает техники немецких и нидерландских художников ХV–ХVI веков, а начиная с 1920-х годов пишет картины почти исключительно на деревянной основе. Вероятно, поэтому многие его работы являются своеобразными реминисценциями хрестоматийных классических образцов. В творческом наследии Григория Глюкмана можно увидеть подражания в духе героинь античных мифов с картин Тициана, Веласкеса, Рембрандта, одалисок Энгра и танцовщиц Дега. Эклектика здесь – не отсутствие единства стиля, но сознательное цитирование, парад ассоциаций. «Это разновидность манерной живописи, в которой мастерство способно существовать само по себе, независимо от случайного интереса к сюжету», – писала критика в 1929 году относительно творчества художника.
В этом контексте «Обнаженная» Глюкмана – элегантный отголосок «Большой купальщицы» или, как её ещё называют, «Купальщицы Вальпинсона» кисти французского художника-академиста первой половины XIX века Жана-Огюста-Доминика Энгра. Григорий Глюкман также изображает модель со спины, создавая чувственный и целомудренный портрет женского тела. Не видно ни лица, ни сокровенных обольстительных подробностей женской наготы. Лишь округлая спина, покатые нежные плечи, мягкий поворот головы, опирающаяся левая рука с согнутой кистью, вписанные в композицию с виртуозной чувственной деликатностью.
Фигура молодой женщины читается цельным золотисто-тёплым силуэтом на немного условном охристо-коричневом фоне. Цветовые пятна и прозрачные полутени на смугловатой коже создают впечатление мягкой дымки, как бы окутывающей фигуру. Кажется, художник «лепит» тело своей восхитительной модели не кистью, а чудесным светом с помощью тончайших цветовых переходов. Живописные эффекты достигаются особенностями техники: использованием деревянной доски с нанесенной на нее плотной белой основы из гипса с добавлением мраморной крошки. Тщательно отполированный и образующий блестящую белую поверхность, этот левкас обеспечивал его живописи необычайную внутреннюю световую насыщенность красочного слоя.
Глюкману удалось создать в этом образе особый мир художественной чувственности, соединить прямолинейность и загадочность, предельную осязаемость и красноречивую недоговоренность, мягкость черт, чистоту и невинность со скрытым эротизмом, поэзией обольстительной женской плоти.
В этой работе действительно есть своеобразная поэтика двойственности. В ней естественно уживаются прихотливая мода тех дней (короткая стрижка в стиле чарльстон, популярная среди горожанок) и строгая антикизирующая традиция, образ девушки 1920-х годов и классическая идеальность. То же самое можно сказать и о формальном решении полотна. Полуабстрактная пластическая конструкция фона, суховатые графические складки тканей подчеркивают современность работы, ее связь с художественными идеями ХХ века. В то время как гладкая, прозрачная, без следов мазка, живопись тела, плавные очертания фигуры отсылают к шедеврам ренессансной и классицистической эпох.
В этом раздвоении образа есть особая прелесть, своеобразный изысканный и продуманный художнический эклектизм Глюкмана. В картине соединилось едва ли не все, что искал и чему следовал художник в искусстве: высокий эротизм и тема вечной женственности, воспоминания о классике и современная образность, традиционные техники и безупречное торжество рисунка.
«Обнажённая» Григория Глюкмана является также довольно редким для белорусских художественных собраний примером произведения в жанре «ню», которое датируется первой половиной ХХ века. Методично вычеркиваемое в советском пуританском искусстве из творческой практики художников, изображение обнажённого женского тела получило широкое развитие в искусстве художников-эмигрантов, постигавших и свободно перерабатывавших опыт живописи великих европейских мастеров.