Одним из экспонатов корпоративной коллекции ОАО «Белгазпромбанк», имеющим непосредственное отношение к творчеству Льва Самойловича Бакста, является альбом, в который вошли 54 эскиза художника для постановки балета Петра Ильича Чайковского «Спящая красавица» по сюжету одноимённой сказки Шарля Перро. О заснувшей на сотню лет прекрасной принцессе, которую от колдовского сна пробудил только поцелуй любви принца. Альбом был издан в Париже в 1922 году методом хромотипии (типографской печати на литографском станке в несколько красок) тиражом 500 экземпляров. В собрании банка представлен 459 отпечаток из 500.

Альбом подготовил к печати Андрей Яковлевич Левинсон, известный русский театральный и художественный критик, историк балета, который в 1920-х годах жил в эмиграции во Франции. Левинсон является первым биографом Бакста, им написана первая монография о творчестве художника.

Великолепные иллюстрации произведений Бакста предварены графическим портретом художника, выполненным Пабло Пикассо, и большой вступительной статьёй Левинсона, которая вводит читателя в мир «Спящей красавицы». Написанная легко и живо, статья даёт яркое представление о балете, его авторах и истории его создания. О первой постановке, осуществлённой в январе 1890 года на сцене Мариинского театра Санкт-Петербурга в хореографии прославленного балетмейстера Мáриуса Ивановича Петипá. Об успешной «сценической жизни» этого широко популярного балета. Отдельный раздел статьи посвящён рассмотрению театральных рисунков Льва Бакста для «Спящей красавицы», над которыми художник работал с перерывами в течение нескольких лет для постановки Русским балетом Дягилева, осуществлённой в 1921 году на сцене лондонского театра Альга́мбра.

Удивительно красива иллюстративная часть издания, в которой воспроизведены эскизы декораций к отдельным сценам балета и костюмов главных действующих персонажей – прекрасной принцессы Авроры, злой колдуньи Карабос и добрых фей, принцев, сватающихся к Авроре, придворных дам и кавалеров, гвардейцев, пажей. Каждый эскиз тщательно продуман и глубоко прочувствован художником, – Лев Бакст неоднократно замечал, что приступая к новой постановке, он буквально переселяется в мир своих героев и существует в нём до тех пор, пока органически не сживётся с ним, и характер персонажа является определяющим фактором при создании эскиза костюма. Существенной особенностью эскизов является также передача движения, которое художник считал наиболее типичным для избранного персонажа. Следуя за ритмом движения тела, костюм словно оживает, подчёркивает положение рук, ног, торса, содействуя более полному выявлению рисунка танца. Чрезвычайно важен цвет костюмов, ведь по замыслу Льва Бакста именно посредством красочных гармоний и контрастов декораций и костюмов должно было осуществляться сценографическое решение постановки. «Мои мизансцены есть результат самого рассчитанного размещения пятен костюмов на фоне декорации. Костюмы первых персонажей появляются как доминанты и как цветки на букете других костюмов» – говорил художник. Вместе с тем, каждый эскиз Бакста является вполне самостоятельным и самодостаточным произведением, интересным безотносительно к спектаклю; рассматриваемые в комплексе, они складываются в графическую серию, позволяющую говорить о сценических рисунках Бакста как о своеобразном жанре искусства.

Знакомство с альбомом ещё раз подчёркивает ту исключительно важную роль, которую сыграл Лев Бакст в развитии русского и мирового театрально-декорационного искусства. Ведь ещё в конце XIX века художественному оформлению спектакля уделялось внимание крайне незначительное. От режиссера не требовалось достижения единства и гармонии всех элементов сценического зрелища, а декорации и костюмы к постановке могли даже не делать: в театрах существовали так называемые дежурные типовые декорации – «античные», «восточные», «русские», которые по мере надобности использовались в самых различных спектаклях. Зачастую декораторы работали по шаблону и не стремились внести какие-либо новшества в существующую схему, добиться исторической достоверности, стилевой близости и непосредственной связи с литературным или музыкальным произведением, легшим в основу спектакля. Приход в начале ХХ столетия в театр молодых талантливых художников, перенесших на сцену достижения современной станковой живописи (среди них был и Лев Бакст), в корне изменил эту ситуацию, сделав профессиональную сценографию важной и неотъемлемой частью спектакля. Однако никто до Льва Бакста не наделял костюмы таким большим художественно значимым смыслом.

Близкий друг Льва Бакста, художник Александр Бенуа писал: «В этой области Бакст с первых шагов занял прямо-таки доминирующее положение и с тех пор так и остался единственным и непревзойдённым. Я помню, какой восторг возбуждал он, являясь… то с одним, то с другим только что им созданным эскизом. Восторг вызывали как неисчерпаемая фантазия художника, так и изумительные находки в смысле сочетания и самого качества цветов. Кроме того, восхищало то мастерство, с каким всё было сработано, и та «щедрость», с которой была отделана каждая деталь костюма. Такая отделка не вызывалась какой-либо технической необходимостью…, но Бакст для собственного удовольствия… придумывал всякий узор и, как ювелир, затем чеканил его. Вот почему до сих пор его «костюмные макетки», помогшие в своё время созданию чарующих театральных ансамблей, остаются сами по себе драгоценными художественными произведениями».